Вина в вине

Один умный человек как-то сказал: “С молодых лет все люди имеют право на правдивую и без изъятий информацию о влиянии алкоголя на здоровье, семью и общество”. А поддержала его в этом це­лая конференция. В декабре 95-го к та­кому мнению пришли собравшиеся в Париже члены Всемирной организации здравоохранения. И хорошо, что при­шли, а то люди, не зная о своем праве, приучились получать информацию само­стоятельно, экспериментируя на собст­венных организмах.

Расскажу вам такой случай. Знакомый моих знакомых решил как-то поразвеяться. Прикатил к старому другу на дачу. Ну, думает, здесь можно отдохнуть: на­род знакомый, проверенный, неожидан­ностей не будет. И что вы думаете? Си­дят. Одна бутылочка, другая. Вдруг сын хозяина дачи, интеллигентный мальчик, всегда тихий такой, озаботился и все норовит с землей слиться, достичь уровня “ниже травы”. Так на четверень­ках и скрылся в кустах. Поотсутствовал, выползает — а на носу у него очки. Па­паша зашелся в восторге. “Надо же, — кричит, по ляжкам хлопает себя, суетит­ся, — счастье-то какое!” “Вот, — поду­мал было мой знакомый, — сыну как об­радовался, чувствует потребность в ро­димой кровинушке, а то все твердил: "С глаз бы его долой"”. Но, оказалось, он был не прав. “Очки, очки, — ликовал го­степриимный хозяин дачи. — Очки на­шлись! Их же Веничка Ерофеев потерял. Так горевал, помню, бедолага”. Потом уже я додумался, что обнаружить Веничкины очечки мог только человек, пребы­вавший в сходном с его состоянии. А парнишка ведь в школу только-только отходил. С младых ногтей, значит, при­страстился к зеленому змию.

Но алкоголик ли он? Тут на помощь следовало бы призвать медицинский консилиум. В данном случае обошлось без него: через какое-то время парень сам решил, что алко­голь порождает проблемы, и это доста­точное основание для того, чтобы изменить свой образ жизни.

Можно, конечно, предположить, что с того самого момента, как люди научи­лись из ароматного винограда получать веселящий напиток, они задумались и над тем, в чем, собственно, суть упот­ребления этого напитка. Истина в нем, да? Или вино дает разрядку? А как же тогда быть с хрестоматийным образом ущербных детей, появившихся на свет от пьющих родителей? Наша современ­ная мораль напоминает сундучок с двойным дном: “Пить понемногу — хо­рошо, напиваться — плохо”. Невинно вино, а проклято пьянство. Да уж чего только не придумают для оправдания своих пороков! Постепенно моральная концепция сменилась медицинской. На­селение продолжало и радость, и горе встречать с чаркой в руках. Медики тем временем принялись искать полезную или по крайней мере безопасную дозу. Как будто причина пьянства не в вине, а в его количестве. Теперь представьте себе, насколько прочна наша зависи­мость: мало есть семей, которые не по­страдали бы от алкогольного удара, но пьянящий напиток, сделанный на осно­ве злаков, винограда, риса, плодов, ягод или овощей, восславляется как лучший друг человека (ох и постарался ты здесь, Омар Хайям!).

Хоть и не был я свидетелем той дач­ной истории, но лично меня она сподвигла на многое. “Отчего, — задался я вопросом, — только русский мужик прозябает в беспробудном пьянстве? Как там с этим делом у наследников средиземноморской цивилизации?” А заинтересовавшись, выучил итальян­ский язык и отправился в солнечную страну, о которой в перерывах между съездами так любил сочинять сказки товарищ Горький. И вот, груженный не­ктаром собранных знаний, спешу поде­литься увиденным с тобой, любозна­тельный читатель.

Еще в 1979 году итальянцы решили, что отныне к проблеме алкоголизма следует подходить с другой стороны — экологической. Такая вот диковина. Подход этот утверждает чудовищные для нашего менталитета вещи: любое употребление алкоголя является пове­дением риска, безопасной дозы не су­ществует, алкоголизм — это совсем да­же не болезнь, но образ жизни, порож­дающий проблемы. Главное отличие этого подхода от предыдущих в том, что граница между алкоголиком и неалкого­ликом настолько эфемерна, что вряд ли стоит даже упоминать о ней. Градация, конечно, есть: эпизодическое пьянство, проблемное или катастрофическое. По­нятно, это не одно и то же. Но никто не застрахован от того, что не пройдет по всем этапам, и никто не способен опре­делить, когда именно один этап сменит­ся другим.

Так уж сложилось: мы, как и итальян­цы, выбираем не ПИТЬ ИЛИ НЕ ПИТЬ, а СО СКОЛЬКИХ ЛЕТ ПИТЬ. Подозреваю, что всем нам было бы не худо опреде­лить стадию собственного эксперимен­тирования с алкоголем. Тест называется CAGE — по заглавным буквам вопросов, его составляющих:

1. Cut down (уменьшить). Вы думали недавно о необходимости снизить по­требление алкоголя?

2. Annoyed (надоело). Вам надоело выслушивать от окружающих замечания, касающиеся употребления вами алкого­ля, и их советы сократить или бросить питие?

3. Guilty (чувство вины). Вам когда-ни­будь приходилось испытывать чувство вины из-за выпивки?

4. Eye-opener (пробудитель). Вам при­ходилось выпивать с раннего утра, что­бы оживить себя и начать повседневную работу?

Человек средних лет, ответивший ут­вердительно хотя бы на два вопроса, очевидно, уже пошел на многое ради познания истины в вине. Молодому дос­таточно ответить положительно всего лишь на один вопрос, чтобы его призна­ли заслуженным экспериментатором. Настораживает, не правда ли? Если да, тогда решайтесь. А уж коль решились, лучше всего вступить в так называемый семейный клуб. Именно там практикует­ся экологический подход, суть которого в том, что алкоголизм понимается как проблема всей семьи. Вполне логично, ведь активно или пассивно в алкоголь­ном укладе жизни участвуют все родные и близкие, тем самым создавая единую экосистему. Начать изменения может любой из ее участников. Пусть пьющий муж продолжает алкогольные упражне­ния — осмысливать свое поведение на­чинает непьющая жена. Парадоксаль­ным образом это приводит к прекраще­нию мужниного пьянства. Разумеется, быстрота эффекта не сравнится с той, что бывает при кодировании, зато ус­тойчивость заведомо выше, а качество — тем более. В экологических клубах стремятся достичь такого состояния, ко­гда человеку, прошедшему все испыта­ния, станет ясно, что потребление алко­голя порождает проблемы. В этом слу­чае, естественно, формируется совсем другая позиция — спокойствие опытного человека. Если алкогольный опыт хоро­шо осмыслен, а голова свободна от му­чительного выбора — позволить себе слабоалкогольный коктейль через год или через пять, — появляется возмож­ность думать совершенно о другом, в частности о том, как сегодня справиться с проблемой, решение которой откла­дывалось годами: как бросить пить?

Есть люди, которые высказываются весьма категорично: “Алкоголизм начи­нается тогда, когда возникает первая положительная мысль о спиртном”. Их позиция в отношении красиво упакован­ных ядов недвусмысленна: нигде, нико­гда, ни при каких обстоятельствах. В се­мейных клубах подход более демокра­тичный: “Дело выбора каждого — пре­кратить пить сейчас или завтра”. В од­ном сходятся все: мы живем не только в определенной политической, экологиче­ской и культурной ситуации, но и в ситу­ации алкогольной. Посмотрите, какое вокруг изобилие напитков. Пьют врачи и инженеры, миллионеры и милиционеры, крутые герои любимых фильмов и топ-модели. Одни — с достойной лучшего применения настойчивостью, другие — изредка, для сугрева души или тела. А я желаю всем здоровья и понимания про­стой истины: алкоголь есть токсическое и наркотическое вещество — вступая с ним в контакт, человек рискует.

Журнал “Медведь”, 6-7/21 1997